Геллер Франк - Тысяча Вторая Ночь
Франк Геллер
Тысяча вторая ночь
Роман
Перевод О. Мандельштама
Опыт мастеров
В письме Аркадию Горнфельду, опубликованном в "Вечерней Москве" 12
декабря 1928 года в ответ на брошенное ему адресатом обвинение в плагиате,
Мандельштам обронил: "Мой переводческий стаж - 30 томов за 10 лет..."
Действительно, с начала и по самый конец 20-х годов переводы вторглись в
его жизнь. Поначалу поэтические (Важа Пшавела, поэты-голубороговцы, О.
Барбье, М. Бартель и другие немецкие экспрессионисты), переводы сменились
на прозаические и понемногу превратились в основной источник существования,
и их мощные и жадные "корни" во многом ответственны за тот пятилетний
период стихового молчания Мандельштама, которым ознаменована вторая
половина 20-х годов.
Роман "1002-я ночь" шведского прозаика Франка Геллера, или Хеллера, -
под этим псевдонимом скрывался выпускник богословской школы в Лунде Гуннар
Сернер (1886-1947) - был в этом ряду не первым и не последним. Шведская
энциклопедия аттестует прозаика как "мастера интеллигентной интриги и
элегантного стиля". Переведенный Мандельштамом - возможно, не с оригинала,
а с французского перевода-роман был сравнительно "свежим": по-шведски он
увидел свет в 1923 году, а уже 16 сентября 1925 года Мандельштам подписал с
Ленинградским отделением Госиздата договор, по которому обязывался ровно
через месяц представить перевод. К сроку, видимо, он поспел, поскольку
окончательный расчет за этот труд помечен в бухгалтерских документах
издательства 26 октября. В 1926 году книга вышла в свет.
Она не была дебютом автора на советском, жадном до занимательного
чтения книжном рынке. "Дебютом" был роман "Сибирский экспресс" (1925), а в
1926 - 1927 годах в различных ленинградских издательствах вышли, кроме
"1002-й ночи", еще пять книг Франка Хеллера ("Похождения господина Коллина
в Лондоне", "В столице азарта", "Безумный, в эту ночь", "Доктор Ц." и
"Шесть меню").
О "1002-й ночи" написала рецензент "Красной нови" Н. Эйшискина. По ее
мнению, это "образцово скомпонованный", "отвечающий требованиям почти
совершенного сюжетного построения" роман-своеобразная "мозаика мастерски
вкрапленных фабул" (Красная новь. 1926. № 4. С. 216). Три
путешественника-француз, англичанин и голландец - оказались ввергнутыми в
борьбу за волшебный коврик, предсказывающий судьбу, и, перебывав в самых
невероятных ситуациях, выходят из них невредимыми, а голландец-к тому же
разбогатевшим. Автор придает этой борьбе за "коврик" символический и
политический смысл (борьба европейцев за власть и влияние на Востоке и т.
п.), но читатель вправе и не следовать в этом за ним, настолько
занимательна сама фабула. Нам, однако, небезразлична заключительная фраза
рецензии: "Внешнее, техническое мастерство автора дополняет очень хороший
перевод О. Мандельштама".
Павел Нерлер
I
Духи пророков подчинены пророкам
1
- Пятьдесят арабов пьют одну чашку кофе, - сказал хозяин кофейни и
угрожающе замахнулся на пестрые бурнусы гостей, подступивших к кафе. -
Р-р-р-имши! Разве вы не видите, что у меня европейцы? Р-р-р-имши! Барра!
Восклицание прозвучало невежливо. То был клич арабских погонщиков,
клич, которым обычно подгоняют ленивых и упрямых ослов. Но гости,
закутанные в бурнусы, и не думали обижаться. С несокрушимым достоинством,
молча, скрестив руки на груди, кутаясь в складки грязно-белой ткани, они
отступили в глубину луга; они напоминали библейских пророков, канувших в
недра времен. Но мысль о том, что эти люди были не простой галл
